Венесуэла сегодня, несомненно, является одним из узловых центров левой “сети”, а ее лидер Уго Чавес – одним из наиболее ярких левых лидеров, который примечателен тем, что публично проговаривает то, что его более “цивилизованные” коллеги, наподобие Кристины Кирчнер, Франсуа Олланда или Барака Обамы, предпочитают озвучивать кулуарно, в “узком семейном кругу”. Латиноамериканская пресса, стоящая на левых позициях, превозносит до небес “достижения” Чавеса, а российская пропаганда, кажется, вознамерилась сделать из него нового Фиделя Кастро.
Я не буду подвергать сомнению личные качества “команданте” – он целеустремленный человек и действительно неплохой для своего региона оратор. Но вот что касается “успехов”… Чтобы увидеть их причину, надо вернуться приблизительно на 50 лет назад, во времена правления Р.Бетанкура-Р.Гальегоса и “диктатуры” Переса Хименеса.
Р.Бетанкур был разочаровавшийся в ортодоксальном марксизме умеренно левый политик, который основал партию “Демократическое действие”, пришедшую к власти в 1945 году после свержения Исаяса Медины Ангариты. Бетанкур был сторонником умеренного левого “третьего пути”, занимал резко враждебную позицию по отношению к правым режимам – в частности, Венесуэла разорвала дипломатические отношения с франкистской Испанией и Доминиканской республикой, где правил Рафаэль Трухильо. Латинскую Америку Бетанкур видел как единое пространство, объединенное “розовой” идеей, противостоящее США посредством осторожного сближения с Европой и СССР. “Демократическое действие” повышало налоги (например, был введен налог на сверхприбыль, колебавшийся от 6 до 20 процентов, а затем отдельным декретом – 26% налог на прибыль свыше 28 млн. боливаров), а в 1948 году вообще заявило, что приняло решение не предоставлять новых концессий иностранным компаниям. Разумеется, эти меры привели к падению доходов и росту нищеты, и в том же 1948-м Гальегос решил покончить с проблемами одним ударом и объявил о введении отдельного нефтяного налога в 50%, который нужно было выплачивать после уплаты уже существовавших налогов. Этому предшествовала мощная пропагандистская кампания, мифологизировавшая нефть. Представитель “Демократического действия” по вопросам нефти описывал это так: “Всеобщее очищение венесуэльской нефтяной отрасли, ее ритуальное очищение останется невозможным, пока компании не выплатят адекватной компенсации нашей стране”.
Убедившись в невменяемости камлающего правительства, консерваторы, военные и корпорации нанесли ответный удар.
24 ноября 1948 года власть в Венесуэле взяла военная хунта, которую возглавил полковник Перес Хименес. Его правление получило неофициальное название “цезаризм”, и до сих пор многими оно вспоминается как золотой век – существуют дажемузыкальные проекты, воспевающие этого лидера. Это неудивительно – правившие после Переса Хименеса занимались в основном эксплуатацией его проектов и проеданием накопленных и созданных им богатств.
Прежде всего Хименес отменил налоги, в сумме оставлявшие компании в убытке, отменил закон о непредоставлении концессий и облегчил доступ на венесуэльский рынок иностранным компаниям. Американские инвестиции возросли 993 млн. долларов до 2570 млн. Особенностью военной хунты было редкое для тех времен невмешательство в личную жизнь граждан и поощрение потребления – на венесуэльском рынке были представлены в огромных количествах американские и европейские товары. Страна наладила отношения с правыми государствами региона, разорвала дип. отношения с СССР и Чехословакией, а также умеренно поддерживала антикоммунистические инициативы на материке – не впадая в фанатизм. При Пересе Хименесе Компартия Венесуэлы совершенно легально издавала газету “Noticias de Venezuela” и в дополнение – нелегальную террористическую “Tribuna popula”, в которой призывала убивать полицейских, взрывать инфраструктуру, действовать по принципу “чем хуже – тем лучше”, а ее авторы рассказывали, что Ротшильды, Рокфеллеры и прочие сионские мудрецы скупили на корню Отечество и пьют кровь рабочих. Возможно, именно такое спокойное отношение хунты к коммунистическим организациям обусловило ее свержение в 1958 году усилиями красных террористов, профсоюзной мафии и “революционных студентов”.
Распитие рабочей крови выразилось в экстренной постройке цезаристским правительством целых блоков социального жилья для малообеспеченных семей и разнорабочих. В условиях полного развала экономики, вызванной активностью “Демократического действия”, и неразвитой инфраструктуры ни о какой “рыночной саморегуляции” речи идти не могло, поэтому хунта сочла нужным использовать часть средств для постройки фундамента будущей правой Венесуэлы.
Вообще, несмотря на длительное правление различных лидеров, выступавших за построение “развитого государства всеобщего благоденствия”, в Венесуэле была масса довольно позорных проблем. Например, некоторые регионы и населенные пункты не была электрифицированы, а горнодобывающая и металлургическая промышленность работала с использованием устаревших технологий, вдобавок не справляясь с возросшими требованиями. Правительство Переса Хименеса исправило ситуацию, электрифицировав Рио Карони и начав строительство новых предприятий, отправляя венесуэльцев на обучение и повышение квалификации в Европу и привлекая американских и европейских специалистов к работе – эти действия решили проблему нехватки кадров и традиционной венесуэльской нерасторопности.
Кроме того, хунта менее чем за 10 лет решила проблему логистики, построив сеть дорог, в частности важнейшую Каракас-Лагуайра. В это никто не верил, проект Хименеса называли дорогостоящей авантюрой, в американской и европейской прессе посмеивались над “латиносами”, замахнувшимися на проект, который под силу только США и наиболее развитым странам Европы. Когда трасса была построена, это вызвало настоящий шок. Ее часто называют наиболее значительным сооружением в Латинской Америке после Панамского канала. Именно после постройки трассы Каракас-Лагуайра режим Переса Хименеса стали называть цезаристским – за размах и реализацию уникальных по масштабности проектов в очень сжатые сроки.
К слову, решением логистических проблем занимались все без исключения правые “диктатуры” на материке, от Трухильо до Пиночета – по какой-то причине левые правительства, правившие до них много лет и собиравшие высокие налоги на все подряд, не могли уладить этот вопрос.
Проблема коррупции была решена отправкой в тюрьмы взяточников и “свояков”. Этот ход позднее и более методично был внедрен в Сингапуре.
Частная собственность была неприкосновенна.
Хунта, помимо поощрения чисто “товарного” потребления, развивала культурно-развлекательную сферу. Был построен большой центр отдыха “Лос Каракас”, еще один “цезаристский” проект, включавший в себя “жемчужину Каракаса” – большой красивый аквапарк. Он исправно работал до начала “нулевых”. В 2004-м, когда посещаемость упала уже совсем низко, а бассейны частично перестали работать, чависты направили 30 млрд. боливаров на ремонт и реконструкцию парка. Итог – было проведено пафосное переоткрытие парка, который… остался в прежнем состоянии. “Инженеры” Чавеса, которых отбирали по признаку лояльности, не смогли разобраться в технологиях 50-х годов, а революционные подрядчики разворовали все, что можно было украсть.
Падение профессионального уровня предприятий в современной Венесуэле заметно не только в области инженерии. Книги с речами и статьями Чавеса печатаются… в Аргентине! В самой Венесуэле типографское дело сильно деградировало.
Итак, в “позитив” хунте Переса Хименеса можно занести всестороннее развитие рынка, улучшение имиджа Венесуэлы в регионе и мире, колоссальный технологический скачок, электрификацию и решение очень сложной логистической проблемы – и это все в условиях одного из самых мягких и либеральных режимов, который сквозь пальцы смотрел даже на откровенно террористическую прессу, не закрывал типографии и не строил тюрем для оппонентов. Именно это наследие методично “проедалось” до нынешнего времени.
Стоит взглянуть повнимательнее на достижения Уго Чавеса. Итак, он поссорился с огромным количеством стран и несколько раз едва не ввязался в войны (с Колумбией и Гондурасом). Добился выхода Венесуэлы на первое место по убийствам в Латинской Америке, обойдя Мексику, Гватемалу и Эль Сальвадор. Запретил гражданское оружие. С учетом предыдущего пункта это ярко демонстрирует способность “команданте” к аналитическому мышлению. Дело в том, что убийства совершаются не из “чистого”, легального оружия. После акта венесуэльско-российской дружбы, в ходе которого в Латинскую Америку поступила масса новых “калашниковых”, они стали всплывать по всему региону – от Мексики до Аргентины. Концентрация нелегального оружия в руках у криминала и ультралевых малолетних боевиков, которых вскармливает Чавес, зашкаливает. Именно эти люди именно из этого оружия и занимаются убийствами. А президент отобрал у граждан последнюю возможность защитить себя. Примерно так все работает в чавистской Венесуэле.
Кроме того, он запретил Хэллоуин и компьютерные игры и ограничил хождение валюты, введя в стране систему квот – теперь, даже для того, чтобы сделать покупку через Интернет, нужно действовать осторожно.
Цены в стране растут очень быстро – такова расплата за фетиш “дешевого бензина” и искусственный “подогрев” боливара.
Нефтяная, металлургическая и добывающая промышленность работают на старых ресурсах, созданных Пересом Хименесом и зарубежными инвесторами и специалистами. Все остальное сделал “нефтяной бум”.
Здесь стоит сказать – если правительственной хунте задолго до подорожания нефти удалось осуществить такие масштабные экономические и социальные реформы менее чем за десять лет, то о каких успехах чавистов, правящих уже четырнадцать лет, вообще можно говорить? “Достижения” Чавеса – это пустой пиар, раскручиваемый подконтрольными ему СМИ и дружественными режимами “латиноамериканского интернационала” – ALBA. Т.Русакова в статье “Особенности популистского дискурса У.Чавеса” совершенно справедливо отмечает, что “…с семантической точки зрения, главная цель его дискурса – это, в первую очередь, дискредитировать и лишить легитимности предыдущие политические режимы”. Иными словами, “успехи команданте” – это непрекращающиеся крики: “А представьте, что было бы, если бы не Чавес”, переписывание учебников истории и бесконечная упорная пропаганда.
Если вы ищете “современное венесуэльское чудо”, то это оно и есть. Больше в сегодняшней Венесуэле вы ничего не найдете. Чудеса кончились в 1958-м году, вместе с уходом “цезаря”.
Blog Kitty Sanders 